Неточные совпадения
Надо все время упираться ногой в камни, в бурелом, в основание куста, в кочку, обросшую
травой, и т.д. При подъеме
на гору это не опасно, но при спуске всегда надо быть осторожным. В таких случаях легко сорваться с кручи и
полететь вниз головой.
Раньше всех проснулись бакланы. Они медленно, не торопясь,
летели над морем куда-то в одну сторону, вероятно,
на корм. Над озером, заросшим
травой, носились табуны уток. В море,
на земле и в воздухе стояла глубокая тишина.
По его словам, птицы любят двигаться против ветра. При полном штиле и во время теплой погоды они сидят
на болотах. Если ветер дует им вслед, они зябнут, потому что холодный воздух проникает под перья. Тогда птицы прячутся в
траве. Только неожиданный снегопад может принудить пернатых
лететь дальше, невзирая
на ветер и стужу.
То казалось ей, что в самую минуту, как она садилась в сани, чтоб ехать венчаться, отец ее останавливал ее, с мучительной быстротою тащил ее по снегу и бросал в темное, бездонное подземелие… и она
летела стремглав с неизъяснимым замиранием сердца; то видела она Владимира, лежащего
на траве, бледного, окровавленного.
Случается, что селезень приметит и отгадает ее намерение, кинется за ней в погоню в ту самую минуту, как она юркнет в
траву или камыш, настигнет, ухватит носом за шею, вытащит ее
на воду и долго таскает и щиплет так, что перья
летят.
Первое колено в крике кроншнепа, сказать, состоит из верхних нот, а второе из нижних. Есть еще крик у него, который похож
на какое-то завыванье или затягиванье голоса в себя: он испускает его только в сидячем положении, собираясь
лететь. Часто эти звуки открывают его, притаившегося в
траве.
Я рассчитывал, что буря, захватившая нас в дороге, скоро кончится, но ошибся. С рассветом ветер превратился в настоящий шторм. Сильный ветер подымал тучи снегу с земли и с ревом несся вниз по долине. По воздуху
летели мелкие сучья деревьев, корье и клочки сухой
травы. Берестяная юрточка вздрагивала и, казалось, вот-вот тоже подымется
на воздух.
На всякий случай мы привязали ее веревками от нарт за ближайшие корни и стволы деревьев.
Вот задрожала осиновая роща; листья становятся какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося
на лиловом фоне тучи, шумят и вертятся; макушки больших берез начинают раскачиваться, и пучки сухой
травы летят через дорогу.
Генерал тоже был недоволен детским легкомыслием набоба и только пожимал плечами. Что это такое в самом деле? Владелец заводов — и подобные сцены… Нужно быть безнадежным идиотом, чтобы находить удовольствие в этом дурацком катанье по
траве. Между тем время
летит, дорогое время, каждый час которого является прорехой в интересах русского горного дела. Завтра нужно ехать
на заводы, а эти господа утешаются бог знает чем!
— Не знаю. Ты понимаешь, как это чудесно: не зная —
лететь — все равно куда… И вот скоро двенадцать — и неизвестно что? И ночь… где мы с тобой будем ночью? Может быть —
на траве,
на сухих листьях…
Там где-нибудь огонь пблом по
траве пойдет, — суета поднимется: дрохвы
летят, стрепеты, кулики степные, и охота
на них затеется.
Открытая дверь подергивалась от ветра
на железном крючке, дорожки были сыры и грязны; старые березы с оголенными белыми ветвями, кусты и
трава, крапива, смородина, бузина с вывернутыми бледной стороной листьями бились
на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней; из липовой аллеи, вертясь и обгоняя друг друга,
летели желтые круглые листья и, промокая, ложились
на мокрую дорогу и
на мокрую темно-зеленую отаву луга.
Лежать в душистых полевых лугах, развесив перед собою сетку по верхушкам высокой
травы, слышать вблизи и вдали звонкий бой перепелов, искусно подражать
на дудочке тихому, мелодическому голосу перепелки, замечать, как
на него откликаются задорные перепела, как бегут и даже
летят они со всех сторон к человеку, наблюдать разные их горячие выходки и забавные проделки, наконец, самому горячиться от удачной или неудачной ловли — признаюсь, всё это в свое время было очень весело и даже теперь вспоминается не равнодушно…
Вот еще степной ужас, особенно опасный в летние жары, когда
трава высохла до излома и довольно одной искры, чтобы степь вспыхнула и пламя
на десятки верст неслось огненной стеной все сильнее и неотразимее, потому что при пожаре всегда начинается ураган. При первом запахе дыма табуны начинают в тревоге метаться и мчатся очертя голову от огня.
Летит и птица. Бежит всякий зверь: и заяц, и волк, и лошадь — все в общей куче.
А вот, встревоженный вихрем и не понимая, в чем дело, из
травы вылетел коростель. Он
летел за ветром, а не против, как все птицы; от этого его перья взъерошились, весь он раздулся до величины курицы и имел очень сердитый, внушительный вид. Одни только грачи, состарившиеся в степи и привыкшие к степным переполохам, покойно носились над
травой или же равнодушно, ни
на что не обращая внимания, долбили своими толстыми клювами черствую землю.
Еще сильнее рассердился Комар Комарович и
полетел. Действительно, в болоте лежал медведь. Забрался в самую густую
траву, где комары жили с испокон веку, развалился и носом сопит, только свист идет, точно кто
на трубе играет. Вот бессовестная тварь!.. Забрался в чужое место, погубил напрасно столько комариных душ да еще спит так сладко!
Маша. Мне кажется, человек должен быть верующим пли должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли
летят, для чего дети родятся, для чего звезды
на небе… Или знать, для чего живешь, или же все пустяки, трын-трава.
Вечерами
на закате и по ночам он любил сидеть
на холме около большой дороги. Сидел, обняв колена длинными руками, и, немотствуя, чутко слушал, как мимо него спокойно и неустанно течет широкая певучая волна жизни: стрекочут хлопотливые кузнечики, суетятся, бегают мыши-полевки, птицы
летят ко гнездам, ходят тени между холмов, шепчут
травы, сладко пахнет одонцем, мелиссой и бодягой, а в зеленовато-голубом небе разгораются звезды.
— Я, — говорит, — далеко не уйду, — только
на ту гору поднимусь: мне
траву нужно найти — ваш народ
лечить. Пойдем со мной; я с колодкой не убегу. А тебе завтра лук сделаю и стрелы.
Топор низом звучал глуше и глуше, сочные белые щепки
летели на росистую
траву, и легкий треск послышался из-за ударов.
Уже видно было, как огонь перебегал с одного места
на другое, и как по воздуху в клубах дыма
летела горящая сухая
трава.
А вот у самых ваших ног растет здесь благовонный девясил, он утоляет боли груди; подальше два шага от вас, я вижу огневой жабник, который
лечит черную немочь; вон там
на камнях растет верхоцветный исоп, от удушья; вон ароматная марь, против нервов; рвотный капытень; сон-трава от прострела; кустистый дрок; крепящая расслабленных алиела; вон болдырян, от детского родилища и мадрагары, от которых спят убитые тоской и страданием.